Вдруг, сенсоры газа на компьютере начали бешено моргать. Они демонстрировали, что газ распространяется по все буровой, от роторной площадки до главной палубы. Загорелось столько сигналов волнения, что было нереально уследить, где конкретно найден газ.
Предлагаю получившееся творение на трибунал общественности. Объем, естественно, не небольшой -- в ворде под девятнадцать страничек, но зато во всех подробностях. Также добавил несколько примечаний от себя, для большей понятности.
Ну что ж, поехали:
---------------------------------------- ---------------------------------------- ---------------------------------------- -------------- Немыслимой силы взрыв окутал буровую платформу Deepwater Horizon от ноca до кормы. Члены команды были сражены осколками, расшвыряны по комнатам, завалены дымящимися грудами железа. Некие были поглощены огнем, быстро заполнившим все помещения буровой. Те, кто выжил – удивленные и разбитые, полуголые, влажные от легко-воспламеняющегося газа – пробовали добраться до спасательных шлюпок, сантиметр за сантиметром, в кромешной мгле.
Конкретно так все и происходило.
Взрыв породил пламенный шторм, который окутал всю буровую вышку. Обжигающая жара расплавила палубу, на которой находились спасательные шлюпки. Члены команды, уверенные в том, что им предстоит быть живьем зажаренными, залезали в скрытые шлюпки в поисках укрытия, но те были, как будто заполненные дымом микроволновые печи.
Крепость духа этих людей заслуживает восхищения. Некие, прочитав молитву, прыгали в нефтяное море с высоты 18-ти метров. Удивленная юная женщина, член команды, в конце концов выкрикнула то, что было у каждого на уме: «Мы все погибнем!»
Прошло восемь месяцев с того времени, как на скважине Макондо произошел выброс нефти и газа, приведший к одной из самых ужасных катастроф в истории США. Государственное расследование длится, миллионы баксов штрафов уже заплачены. При всем этом наибольшее внимание приковано к причинам произошедшего. Исследователи проанализировали конструкцию скважины, разработанную компанией BP, и операции по цементированию скважины, которые проводила компания Халлибуртон. Было выявлено много заморочек.
Но это была трагедия с 2-мя отдельными частями: 1-ая – это выброс газа, а 2-ая – разрушение буровой платформы. 2-ая часть, которая унесла жизни одиннадцати человек и ранила 10-ки, пока избежала пристального внимания, будто бы это было неминуемым последствием выброса газа. Но, это ни при каких обстоятельствах не должно было стать неминуемым последствием!
Около 100 20 метров в длину, плавучая буровая установка Deepwater Horizon имела потрясающие, дублированные пару раз системы защиты от самого массивного выброса нефти и газа. Она была оборудована таким макаром, что позволяла отвести нефть и газ на неопасное расстояние от буровой. Она имела оборудование для резвого закрытия скважины, и аварийного отсоединения от нее. Она имела системы предотвращения взрыва газа, и аварийные сигнализации, которые должны были мгновенно оповестить членов команды при возникновении даже совершенно маленького количества газа на поверхности. Буровая бригада повсевременно упражнялась в действиях при сигнале пожарной волнения и при выбросе газа. Правили бригадой бывалые фавориты, которые непременно хлопотали о безопасности.
На бумаге – специалисты и исследователи соглашаются – Deepwater Horizon должны была выдержать этот выброс газа.
Ниже поведаем историю, как и почему она не выдержала.
Рассказ основан на интервью с 21-им членом команды Deepwater Horizon, а так же на слушаниях по делу, и пояснительных записках фактически всех 94-ех спасшихся. Их представления, вместе с тыщами документов об обслуживании и работе буровой установки, позволяют, в конце концов, воссоздать цепочку событий, которые случились в последние часы платформы Deepwater Horizon.
Поразителен и странен таковой факт: члены команды погибли и получили суровые травмы так как ни одна из многоуровневых защитных систем платформы Deepwater Horizon не сработала в тот денек. Некие были активированы, но не сработали. Некие были активированы очень поздно, когда они почти наверняка уже были повреждены огнем и взрывом. Некие же не были активированы совсем.
В критичный момент в ту ночь, члены команды очень длительно сомневались, канителили, и не приняли нужных решений. Связь не поддерживалась подабающим образом, признаки небезопасной ситуации были не увидены, а более ответственные члены команды не смогли скоординировать правильные деяния.
В итоге, как надо из интервью и записей, платформа оказалась фактически немощной. В течение длительных 9 минут, пока буровая вахта пробовала совладать с открытым фонтаном, и когда датчики газа в конце концов активировали сигнал волнения на капитанском мостике, остальным членам команды не было дано никакого предупреждения об угрозы. Как она произнесла на расследовании, она должна была немедля активировать общий тревожный сигнал, если два либо более датчика нашли газ. Она знала, что общее оповещение активизируется вручную. Она также знала, как принципиально вывести персонал из закрытых помещений, заполненных газом.Невзирая на то, что более 20 датчиков моргали красноватым цветом на ее компьютере, мисс Флейтас канителила.
Они также очень доверяли сложной многоуровневой системе защиты Deepwater Horizon, и процедурам, в каких разъяснялось, когда эти системы должны быть активированы. Только одна аварийная система управлялась при помощи 30-ти кнопок!
Обладатель платформы Deepwater Horizon, компания Transocean, самый большой в мире оператор морских буровых установок, снабдил команду детализированным управлением по действиям в случае признаков поступления нефти либо газа в скважину при бурении. Но, в этом руководстве, хотя и требовалось действовать в схожих случаях стремительно, также была обозначена недопустимость лишнего реагирования. Фред Бартлит, ведущий консул президентской комиссии, расследующей эту трагедию, гласит, что управление Transocean по действию при признаках выброса нефти либо газа является «мечтой профессионала по безопасности», но даже после чтения его от корки до корки, он не сумел ответить на вопрос: «Как выяснить, что ситуация так плоха, что нужно действовать стремительно?».
Компания Transocean защищала команду Deepwater Horizon. В заявлении компании говорится: «Они действовали правильно, на базе инфы, которую имели в тот момент. Эта команда мирового класса – некие из их утратили жизнь – боролась до конца, чтоб вернуть контроль над скважиной».
Но, в итоге, после того, как все многоуровневые системы безопасности отказали, многие жизни были сохранены обычным мужеством. На все местности буровой установки, в адских критериях, люди помогали друг дружке отыскать путь к спасению.
20-ое апреля, утро.
В одиннадцать часов денька Калеб Холловэй, долговязый 28-летний ассистент бурильщика [ прим: ассистент бурильщика (сокр. – помбур) – один из рядовых членов буровой бригады, в большей степени занятый работой на роторной площадке] , направлялся на гигантскую главную палубу Deepwater Horizon. Вид оттуда всегда захватывал дух. Палуба размером с футбольное поле, в центре – большая буровая вышка, и два крана по краям.Дуг Кроуфод из Миссисипи ранее неудачно работал на птицефабрике. Патрик Морган, также из Миссисипи, увидел объявление о приеме на работу, когда его завод начал сокращение персонала. 6 годов назад, Холловэй заливал бетонные фундаменты и гадал, будет ли у него когда-нибудь оплачиваемый отпуск. На данный момент у него с супругой автомобиль Инфинити и просторный кирпичный дом. Уборка комнат, как и стирка вещей, выполнялась особым персоналом. «Плавучий Хилтон» -- в шуточку называли эту платформу буровики.
Перед тем, как устроится на работу на Deepwater Horizon, Холловэй работал на старенькой малеханькой самоподъемной буровой установке в Мексиканском заливе. Но его новое место работы – установка последнего поколения с более чем 5 тыщ наименований сложнейшего бурового оборудования – фактически зияла. «Тут, на Deepwater Horizon, все очень просто великолепно» -- гласил Холловэй.
Буровой раствор водопадом лил с роторной площадки на главную палубу, в течение нескольких секунд водой и веществом также покрылась вся буровая вышка.Взбежав ввысь по лестнице, Холловэй и Баррон тормознули. Чтоб попасть на роторную площадку, им необходимо было открыть водонепроницаемую дверь. Они до сего времени не были точно убеждены, что все-таки происходит за этой дверью… Ребята дружили и за пределами работы, многие охотились либо ловили рыбу совместно.
«Мы все были одной семьей» -- гласил Холловэй.
Это была семья, которая гордилась собой.
Бурение нефтяных и газовых скважин – конкурентноспособный бизнес, при всем этом команда Deepwater Horizon была одной из наилучших в промышленности. В две тыщи 10 году они пробурили самую глубокую нефтяную скважину в мире – 30 5 тыщ 50 5 футов.
Был у их и очередной повод гордиться – они понимали, что являются более успешными «голубыми воротничками», где человек со школьным аттестатом мог зарабатывать 100 тыщ баксов в год. Deepwater Horizon для их была не просто работой – это было пропуском в жизнь, который по другому было бы никак не достигнуть.
Под главной палубой было еще два уровня, в том числе жилой блок на 100 40 6 человек. Любая комната имела свою ванную комнату и спутниковое телевидение. Также имелся тренажерный зал, сауна и кинозал.
Лео Лиднер, прошлый учитель британского языка в институте, который нашел, что может зарабатывать еще больше, будучи инженером по буровым растворам на Deepwater Horizon, имел собственный взор на этих мужчин: «Иногда, естественно, они достаточно жестоки. Но это очень толковая бригада».
В тот денек, главной задачей было – покончить с «адской скважиной Макондо». Она бурилась с большенными задержками фактически с самого начала, и буровая платформа Deepwater Horizon была выслана на скважину для того, чтоб поправить дела. Сначала Deepwater Horizon бурила стремительно, что было очень неплохой новостью для буровой бригады, чьи призы впрямую зависели от скорости бурения.
Но резвое бурение – штука рискованная. Скважина повстречалась с массивными и непредсказуемыми геологическими силами. Резвое бурение в нефтегазовых пластах с высочайшим давлением, на глубине практически 5 км, может быть в особенности небезопасным, тем паче в нестабильных высокопроницаемых породах Мексиканского залива.
Как и следовало ждать, наступили проблемы. Тяжкий буровой раствор начал уходить в трещинкы горных пород. Меньше бурового раствора в скважине – означает, меньше противодавление на пласты, из которых нефть и газ начали поступать в скважину. Эти нефтегазопроявления [ прим : нефтегазопроявление – незапланированное поступление нефти и/либо газа в скважину. Аварийное ситуацией не является, но просит принятия мер по вымыву нефтяной либо газовой пачки из скважины] добивались от буровой бригады усилий по восстановлению контроля над скважиной. В особенности томным выдалось восемь марта. В итоге газопроявления, в скважине произошел прихват бурильной колонны, она застряла, оставив в скважине миллионы баксов. В течение 9 дней буровая бригада пробовала устранить отягощение. На поверхность понемногу сочился газ, маленькое количество, но от греха подальше даже закончили изготовление еды на открытом воздухе.
Чем резвее будет закончена эта скважина, тем будет лучше для буровой бригады.Холловэй дернул дверь. Все, что он сумел узреть, был буровой раствор, прошлый во все стороны со ужасной силой. Невзирая на это, он и Баррон бросились через этот бушующий поток бурового раствора.На расстоянии 6 метров от самого сердца открытого фонтана, его звук напоминал реактивный движок.
Джимми Харрелл, 50 четыре года, начал свою карьеру помбуром, в точности как Холловэй. Сейчас, после 30-ти лет работы в Transocean, он был менеджером Deepwater Horizon. Бригада его уважала, его считали легким для общения, компетентным, и не бросающим слов на ветер. Холловэй нашел, что около кабинета толпится практически весь инженерный состав буровой, в том числе капитан Курт Кочта [ прим: плавучая буровая установка зарегистрирована как корабль, потому на ней есть капитан] , и старший буровой мастер Рэнди Изел.
«Ну что ж», -- начал Харрелл. «Закройте-ка дверь».
Харрелл вручил Холловэю коробку. Снутри были прекрасные серебряные часы – заслуга за обнаруженный Холловэем изношенный болт на буровой вышке, когда проводилась ее инспекция. «Ты сделал лучшую инспекцию вышки, дружок!» -- произнес Харрелл.
Это было полностью обычным для культуры промышленной безопасности на Deepwater Horizon, где перед каждой работой, непринципиально как она рутинна, работникам нужно было составить план выполнения задания, и оценить вероятные опасности. Невзирая на длительные рабочие деньки и томные условия труда, злосчастные случаи были исключительной редкостью. По этой причине два менеджера из BP и один из Transocean прилетели на буровую в сей день, чтоб поздравить команду с красивыми достижениями по техники безопасности.
Но прибывшие ВИП’ы также желали обсудить последующие планы работы Deepwater Horizon. После окончания скважины Макондо, буровая должна была пройти ряд регламентных ремонтных работ, до того как начать еще два очень принципиальных проекта для BP. Прибывшие менеджеры очень желали сохранить установку в работе. Они повсевременно спрашивали, когда скважина будет закончена – ведь призы менеджеров также зависели от понижения издержек и работы согласно графика.
Холловэй возвратился к работе, и совместно с остальными помбурами стал наводить порядок на роторной площадке. Они не стали входить в кабину бурильщика. В ближайшее время там было очень напряженно…
Холловэй мог точно сказать, когда представители компании BP [ прим: представитель компании-оператора – на самом деле, главный человек на буровой, вполне и единолично отвечающий за инженерную часть строительства скважины, координирующий работу бурового подрядчика и сервисных компаний, и отвечающий за безопасность и поддержание контроля над скважиной] действовали бурильщику Реветту на нервишки: он спецефическим образом чесал затылок в данном случае. Такое происходило достаточно нередко во время бурения скважины Макондо. Буровая установка Deepwater Horizon принадлежала компании Transocean, но скважина принадлежала BP. Потому логично, что буровики практически ощущали, как представители BP дышали им практически в спину. «Это было очевидно» -- вспоминает Холловэй.
BP опровергает, что на команду Deepwater Horizon оказывалось давление, но планы по строительству скважины повсевременно изменялись, и нередко это уменьшало время, но увеличивало риск. «Озвучивались совсем новые планы каждый день» -- отмечал Джейсон Андерсон, 35-летний буровой мастер.
Вроде бы то ни было, работа шла своим чередом. К вечеру 20 апреля оставался один, особо принципиальный тест, перед тем, как в скважине можно было установить цементный мост, другими словами устранить ее, и убрать буровую установку с локации. Чтоб убедиться, что скважина герметична, тяжкий буровой раствор в скважине был отчасти заменен на воду еще наименьшей плотности. После чего, по плану, скважина должна была быть закрыта на устье для того, чтоб поглядеть – будет ли возрастать давление на устье. Если так, то это значит, что скважина негерметична, и нефть с газом поступают в нее.
Практически, они должны были, образно выражаясь, «дразнить» скважину на выброс нефти и газа. Проведение и интерпретация этого тест, который именуется «тест на приток», просит достаточно высочайшего профессионализма. В промышленности нет точных эталонов либо муниципальных руководящих документов на этот счет. Аннотация по производству теста на приток была отправлена на буровую инженерами BP, но она содержала всего 20 четыре слова…
Представителям BP и буровой бригаде предстояло домысливать детали, но это не очень сработало. После проведения теста появилось сильное расхождение во воззрениях насчет его результатов. Давление на устье возросло – а конкретно этого не должно было произойти – и буровой мастер Вилер был озадачен этим фактом. Представитель BP, но, посчитал, что результаты теста обычные. Другие представители инженерно-технического состава буровой, в том числе Андерсон, присоединились к дискуссии, и стали дискуссировать, следует ли повторить тест.
К восьми вечера, после того, как тест все-же был повторен, все согласились, что скважина размеренна. Всего через несколько часов 21-дневная вахта буровой бригады должна была окончиться. Работали особенно стремительно. За семь лет работы на Deepwater Horizon Джозеф Кит никогда не лицезрел столько одновременных операций во время окончания строительства скважины, и это его очень взволновало. Его работой было производить мониторинг все датчиков и устройств, которые определяют проникновение нефти и газа в скважину. Но все эти операции сразу -- перекачивание бурового раствора на судно снабжения, чистка емкостей, ремонт бурового насоса – могли просто повлечь неверные показания устройств. Джозеф Кит никому не произнес о собственных колебаниях насчет корректности показаний устройств, и вообщем о его возможности мониторинга скважины в тот момент. «Мне кажется, я не помыслил об этом тогда» -- произнес он позднее на официальном расследовании.
Холловэй и Вейс заполняли документы, когда бурильщик Реветт опять вызвал их по рации. Один помбур был должен спуститься в насосную. «Увидимся в 23:30, дружище» -- произнес Вейс, направляясь в насосную. Холловэй пошел в кабину бурильщика, чтоб бросить там документы.
Когда один из датчиков обнаруживал газ, соответственная тревожная лампа зажигалась на компьютере – не только лишь в радиорубке, но также и в 2-ух других более принципиальных местах: в кабине бурильщика и на пульте управления движками. В теории, это означало, что в любом из этих 3-х мест можно было без промедления среагировать на 1-ые признаки проблем.Вначале система была настроена таким макаром, что она активизировалась автоматом, другими словами при обнаружении газа врубалась общая тревога для аварийного покидания буровой персоналом. Но компания Transocean, после приобретения буровой Deepwater Horizon, переработала систему безопасности на ручное включение.
Они отмечали очень поверхностные аннотации BP, также выразили сомнения насчет того, довольно ли квалифицирован был персонал Deepwater Horizon для того, чтоб интерпретировать итог теста. Не считая того, подразумевается, что мониторы и датчики должны были позволить бурильщику распознать признаки притока газа в скважину в течение первых 20 минут.
Но, Холловэй не увидел никакого беспокойства в кабине бурильщика. Были ли бурильщик Реветт и его помощник отвлечены на что-то другое, либо имела место обычная беспечность, неизвестно…
«Вопрос в том, почему эти бывалые люди на буровой заверили себя в том, что итог теста был удовлетворительным?» -- гласит Шон Гримсли, член президентской комиссии по расследованию этого варианта. «Ведь никто на этой буровой не желал умирать».
Изел, старший буровой мастер, находился в собственном кабинете на нижней палубе. Он не спал порядка 18-ти часов, но в 21:30 все таки решил снова удостовериться у Андерсона, который сменил Вилера, что все в порядке. Изел и Андерсон родились в одном роддоме в Техасе, и хотя меж ними была разница в 20 лет, Изел всегда гласил, что Андерсон ему как брат. Он знал, что Андерсон произнесет ему прямо, есть ли как и раньше разногласия по поводу результатов теста на скважине.
Андерсон заверил его, что все в порядке. «Можешь идти расслабленно спать» -- произнес он.
Сейчас, расследователи единодушны, сотки баррелей нефти и газа уже быстро двигались ввысь в скважине, набирая все огромную и огромную силу вследствие расширения газа.
В 21:38, согласно расшифровке записей датчиков, газ просочился через пятиуровневый противовыбросовый превентор. Расположенный на морском деньке, превентор являлся сложным механизмом, позволяющим буровикам закрыть скважину несколькими методами, преградив путь нефти и газу на поверхность. Но как нефть с газом прошли через первентор, уже ничто не могло предупредить их поступление в водоотделяющую колонну, и дальше на поверхность, другими словами конкретно на буровую.
Холловэй и Баррон работали на главной палубе, когда Холловэй посмотрел на роторную площадку. Он не поверил своим очам. Буровой раствор фонтаном хлестал из скважины.
Пройдет еще девять минут, до того как произойдет 1-ый взрыв. Девять драгоценных минут.
Буровая бригада была обучена действиям при появлении открытого фонтана. Холловэй и другие помбуры должны были реагировать первыми. Бурильщик, при проведении учебных тревог, орал: «Выброс!», и засекал время реагирования бригады. Деяния буровой вахты содержали в себе установку специального запорного крана на бурильную трубу, чтоб взять под контроль воображаемый открытый фонтан.
Лицезрев реальный нефтяной фонтан впервой, Холловэй сообразил, что на роторной площадке не было ни 1-го помбура, чтоб приостановить его. Холловэй выругался, и побежал по ступенькам ввысь на роторную площадку, прямо к открытому фонтану. Баррон рванул следом за ним.Холловэй и другие члены буровой вахты, около дюжины человек, собрались вкупе, чтоб обсудить грядущий денек со своими начальниками: Уиманом Вилером, буровым мастером [ прим : буровой мастер – управляющий буровой бригады] , и бурильщиком Дьюви Реветтом [ прим: бурильщик – управляющий буровой вахты, человек, находящийся за пультом управления буровым оборудованием, другими словами тот, кто конкретно производит бурение скважины] . Они все были сплоченной командой, работающей в относительно замкнутом пространстве по двенадцать часов в денек, без выходных и праздничков, в течение вахты длительностью 20 один денек. Они знали настроения и особенности друг дружку. Так, все были в курсе, что бурильщик Реветт был поклонником джипов, а помощник бурильщика Стив Кортис [ прим: помощник бурильщика – его 1-ый ассистент, подменяющий того за пультом на время обеда и иных отлучек бурильщика] обожал пошутить перед прилетом вертолета, делая общее оповещение по буровой, что через пару минут приземлится индюк – при этом выходило у него это так правдоподобно, что нетрудно было поверить в прилет реального индюка.
Потому ребята взялись за дело. Холловэй работал на роторной площадке [ прим: роторная площадка – находится на основании буровой вышки, на роторной площадки выполняются операции, конкретно связанные с бурением скважины] с Адамом Вейсом и Деном Барроном – новым членом буровой вахты. Через некое время, Холловэй услышал по рации бурильщика Реветта: «Джимми желает созидать тебя в офисе».
Холловэй мгновенно промок насквозь, а его защитные очки на сто процентов залило веществом. Вокруг с грохотом падали разные предметы. Холловэй кликнул Баррону, чтоб тот укрылся в мастерской чуток сзади.
Во время учебных тревог, приток нефти предполагался только из бурильных труб. Но на данный момент скважина фонтанировала как из бурильных труб, так и из затрубного места. «Я никогда не задумывался, что так сильный открытый фонтан вероятен в реальности» -- признался позднее Холловэй.
Он решил было пробраться в кабину бурильщика, чтоб спросить, что делать, у собственного начальника – бурильщика Реветта, но отказался от этой затеи, из-за ужаса быть разорванным на части бушующим потоком раствора. Он вышел на связь с Реветтом по рации: «Дьюви! Что мне делать?». Ответа не последовало. Холловэй попробовал снова: «Дьюви! Дьюви! Скажи, что необходимо сделать!?». И опять молчание в ответ.
Высоко над роторной площадкой, со собственного рабочего места в кабине крана, Мика Джозеф Санделл лицезрел открытый фонтан как на ладошки.
Когда поток бурового раствора на короткий срок стих, он помыслил, что буровая бригада взяла ситуацию под контроль. Но потом фонтан забил с новейшей силой, и это было так звучно, по его словам, будто бы «у меня прямо под ухом лопнул шланг со сжатым воздухом».
Еще больше ужасным было то, что из трубы, похожей на большой душ наверху буровой вышки, вдруг пошел газ. На буровой установке было два варианта отведения газа при выбросе. Можно было открыть задвижку, и отвести поток газа от буровой на неопасное расстояние в море. Или можно было навести его в газосепаратор. Сепаратор предназначен для обработки маленького количества газа, чтоб не засорять акваторию вокруг буровой нефтью и газом. Буровая бригада очень изредка отрабатывала вариант отведения потока газа в море, и даже управление по действию в случае открытого фонтана компании Transocean давало противоречивые советы в данном случае. На самом деле, в руководстве было сказано, что оба способа могут быть использованы.
Газ, который Санделл увидел выходящим из трубы на буровой вышке, означал, что буровики направили поток нефти и газа в сепаратор, который мгновенно оказался перегружен. Скопление газа, распространяясь сзади буровой вышки, представляло смертельную опасность.
6 основных дизельных движков Deepwater Horizon, расположенных сзади буровой вышки, имели воздухопоглотители на верхней палубе. Если воздухопоглотители начнут засасывать воздух с газом, то движки могут пойти вразнос, прямо до их разрушения.
Дуг Браун, главный механик, работал с документами на пт управления движками. Комната с пультом находилась как раз в центре дизельных движков. Трое из его механиков были с ним. В один момент на компьютерном мониторе зажглись сигналы волнения, что на местности буровой найден газ. «Что-то не так» -- произнес Браун.
В радиорубке [ прим : на морской буровой установке, как и на корабле, имеется радиорубка, либо капитанский мостик, где находится морская команда – капитан и его ассистенты] команда была занята тем, что демонстрировали ВИП-гостям впечатляющие способности Deepwater Horizon. Офицер Андреа Флейтас вдруг ощутила толчок. Курт Кучта, 34-летний капитан, тоже сообразил, что что-то не так. Слышался свистящий звук. На телекамерах они лицезрели буровой раствор, вырывающийся из скважины и бьющий во все стороны.
все о нефти и не только лишь.there will be blood.Вот и завершилась эпопея с переводом трогательного рассказа о смерти платформы Deepwater Horizon в Мексиканском заливе. Еще страшнее было то, что сигналы были красноватого цвета – а это означало, что уровень газа очень высок!
Зазвонил телефон. Из кабины бурильщика доложили, что скважина вышла из-под контроля, и повесили трубку. Потом позвонили с пт управления движками, спросив, что случилось. «У нас скважина вышла из-под контроля» -- ответила Андреа Флейтас. Она не произнесла ни слова об открытом фонтане и о срабатывании сенсоров газа.
Система обнаружения газа включала в себя 10-ки датчиков, расположенных на всей местности буровой.К этому времени нефть и газ, по всей вероятности, уже начали поступать в скважину.Расследователи считают, что нефтегазопроявление началось примерно в 20:50. В процессе подготовки скважины к установке ликвидационного цементного моста, буровая бригада замещала тяжкий буровой раствор в скважине водой, снижая гидростатическое давление на нефтегазовые пласты. Расследователи также считают, что последний тест на приток имел хороший результат, т.е. скважина Макондо была негерметичной.
Такое конфигурации было одобрено береговой охраной США, но Майк Вильямс, техник по электронике, который обслуживал систему на Deepwater Horizon, признался во время расследования, что он не один раз поднимал вопрос о рискованности такового подхода.
«Они не желали будить людей в три часа ночи из-за неверного срабатывания сигнала тревоги» -- произнес он.
Мисс Флейтас, 20 три года, была выпускницей морской школы две тыщи восемь года, и работала на Deepwater Horizon восемнадцать месяцев. Это была ее 1-ая ситуация, связанная с выходом скважины из-под контроля. Для многих, 1-ый символ неудачи пришел в форме взрывной волны…Такая слабость имела два предпосылки. 1-ая – люди не были готовы к наихудшей ситуации. Платформа Deepwater Horizon была, собственного рода, как береговая охрана США – которая всегда тренится для ураганов первой категории, но никогда не рассматривает шторм, который может произойти раз в 100 лет. Члены буровой бригады, невзирая на то, что были профессионалами в области решения обычных заморочек, связанных с бурением скважины, оказались не готовы к массивному выбросу нефти и газа, и следующим взрывам, пожару, и полной потере электроэнергии.
Она не подала символ общей волнения. Заместо этого, она начала жать кнопки, которые гласили системе, что радиорубка в курсе показаний датчиков.
«Мне было нелегко» -- призналась она на расследовании -- «Слишком много всего происходило».
Ее начальник, Енси Кеплингер, также находился в радиорубке. Датчики на компьютере, кроме моргания красноватым цветом, к тому же издавали тревожные сигналы. Кеплингер пробовал отключить звук, чтоб пошевелить мозгами о последующих действиях. «Я не думаю, что кто-нибудь из нас был обучен, как реагировать на настолько огромное количество тревожных сигналов, которые у нас сработали в ту ночь» -- произнес он на расследовании.
Флейстас и Кеплингер имели очередное массивное орудие в руках – аварийное отключение всех систем. Они могли использовать это для отключения всех воздухопоглотителей и вентиляторов, чтоб приостановить распространение газа. Не считая того, можно было аварийно отключить электрическое оборудование, чтоб уменьшить количество источников возгорания. Они могли даже отключить все главные движки!
Но, ничего из этого изготовлено не было.
Юрист мисс Флейтас заявил, что при таковой большой концентрации газа взрыв был фактически неминуем. «Я не думаю, что она могла что-либо сделать, чтоб поменять ситуацию» -- произнес он. Юрист Кеплингера, в свою очередь, произнес, что команда в радиорубке оказалась лицом к лицу с «непреодолимыми сложностями».
Как и в случае с общей тревогой-оповещением, эффективность системы аварийного отключения зависела от людского фактора. Компания Transocean была предупреждена, что человечий фактор – когда члены команды должны были действовать решительно и стремительно в стрессовой ситуации – мог привести к понижению эффективности системы безопасности. В две тыщи два году, аудиторы по промышленной безопасности специально рекомендовали Transocean поменять эту систему, с тем чтоб «человеческий фактор не был настолько критическим», но представители Transocean все таки настояли на том, что автоматическая система наименее надежна.
Мисс Флейтас произнесла на расследовании, что она не рассматривала возможность включения сигнала общей волнения. По ее словам, она даже не была обучена ее использованию. «Я не знала процедуры использования системы общего оповещения» -- произнесла она.
Комментариев нет:
Отправить комментарий